• Эвелина Хромченко: «Моя вредная привычка – постоянно работать. Эвелина Хромченко: «Я не завишу от вещей. Я ими повелеваю! Нравится ли каскад эвелина хромченко правда

    19.03.2023

    Интервью журнала "Exclusive. Журнал студентов" с Эвелиной Хромченко, главным редактором русского L`Officiel

    Многие начинающие журналисты искренне уверены в том, что необходимо нечто очень специальное для того, чтобы получить заказ. На самом деле не нужны никакие связи, не нужен никакой блат, чтобы получить работу в СМИ.

    Эвелина, хотелось бы узнать от Вас, как всё начиналось и как произошло, что Вы стали самым уважаемым человеком в русском fashion медиа.

    В 16 лет я начала работать журналистом в детской редакции Всесоюзного тогда ещё радио, на радиостанции "Смена". Это был первый канал Всесоюзного радио, вещание, которое было включено в квартплату и по утрам будило нас "Пионерской зорькой". В начале 10 класса я начала готовиться к двум поступлениям. В планах был институт иностранных языков и журфак МГУ. Причём, институт иностранных языков, потому что мне хотелось туда: я всегда любила английский, мне нравились все гуманитарные предметы. А журфак просто потому, что я знала эту работу: моя мама, моя мачеха и мой отчим работали на радиостанции "Юность". Для того, чтобы как следует подготовиться к поступлению, я сделала ряд публикаций во всяких СМИ. Будучи весьма активной школьницей, я бегала по разным мероприятиям, по каким-то встречам, концертам, диспутам. Знакомилась там с разными людьми. Я была общительной девочкой и, в общем, до сегодняшнего дня ей остаюсь (смеётся). Результатами моих походов становились заметки в самых разных столичных газетах. Кроме того, я решила, что ни в коем случае нельзя манкировать возможностями и знакомствами, которые предоставляют родители, взяла у своей мачехи телефон заместителя главного редактора радиостанции "Смена" Надежды Евгеньевны Бредис. Но, собственно, на этом родственная помощь на моём пути и закончилась. Надежда Евгеньевна достаточно спокойно сказала мне, что я могу придти, на меня могут посмотреть. На меня посмотрели, мне выдали диктофон, и я стала заниматься созданием маленьких сюжетов, которые впоследствии ложились в программы других журналистов. На радиостанции "Смена" существовала так называемая детская редакция, поскольку это были передачи для детей и подростков, им требовались детские голоса и детский взгляд на те проблемы, которые освещались. Поэтому я попала прямо по адресу: я могла делать очень квалифицированные вещи, ведь учитывая то, что моими слушателями были мои ровесники, для меня не составляло большой проблемы сделать так, чтобы эфиры были интересными для них. В связи с тем, что я предлагала достаточно интересные какие-то заходы, нетривиальные для этой радиостанции, на меня стали складывать больше.

    - Появились первые деньги?

    Пока была внештатным автором, я умудрялась зарабатывать даже больше моей мамы. ...Но когда люди видят, что лошадь выросла, они её грузят. В итоге, в 17 лет я была уже в штате радиостанции "Смена" на ставке референта (это первоначальная штатная позиция), но с объёмом вещания обозревателя. При этом я уже училась в университете на дневном отделении...

    - На журфаке?

    Да, на журфаке. Просто получилось так, что в инязе сменился состав приёмной комиссии. Английская грамматика имеет несколько направлений в преподавании. И поскольку в составе приёмной комиссии были люди, которые не относились к той школе, к которой принадлежали мои педагоги (а там ведь своя иерархия, свои группировки), мне порекомендовали "не злить гусей", а просто поступать на следующий год, когда комиссия опять обновится и когда появится шанс сдать эти экзамены. Сейчас, конечно, смешно об этом говорить, но тогда это казалось важным. Но всё-таки я решила посмотреть, как проходят вступительные экзамены, и сделала пробный шаг. А журфак был буквально под носом. Ведь я прекрасно знала, что это такое, я занималась этим.

    Так или иначе, к необходимости поступать на журфак я оказалась очень готовой. Все печатные публикации у меня были в порядке, единственное, чем я "добила" свой пакет, так это радио. Просто я подумала, что эту сторону моего фантастического таланта тоже необходимо продемонстрировать (смеётся).

    - Никогда не жалели о том, что всё-таки в МГУ пошли?

    Да вы что! Это же лучшее место для обучения журналистике! С ним может поспорить разве что Колумбийский университет. Так что мне грех жаловаться, у меня великолепное образование. Единственное, о чём жалею, это о том, что не воспользовалась возможностью выучить дополнительный иностранный язык. У меня просто времени на это не было. А всё остальное я получила в полном объёме, даже несмотря на то, что являлась туда с серединки на половинку и то только на профильные предметы. При этом - что очень приятно - на журфаке всегда обращают внимание на студента-действующего автора. Когда ты действительно работаешь, с тобой там носятся как курица с яйцом. Я не знаю, как сейчас, но тогда это было именно так. И если я пропускала какие-то не очень важные занятия, никто даже вопросов не задавал. Главное-реферат сдай, контрольную работу напиши и на экзамене появись. Я работала, и люди не могли этого не заметить: у меня эфиров было выше крыши, и публикации каждую неделю выходили. В общем, сама не заметив, я втянулась именно в радио и стала там работать. За два года работы в штате я сделала феерическую карьеру, совершенно невозможную, казалось бы, на советском радио, поднявшись от референта до обозревателя. Следующая должность была зав.отдела, потом зам.главного редактора, потом - главный. Я вела передачу "Ровесники", была такая культовая передача, шла в четыре часа. Я была её автором, и автором всех её сюжетов. И у меня был очень большой объём вещания: не менее четырёх часовых передач, не менее трёх получасовых, не менее четырёх пятнадцатиминуток в месяц. Это значит, что "Пионерскую зорьку" в моём исполнении вы могли слышать неоднократно, если родились в то время. Люди на улице узнавали меня по голосу. Правда, до сих пор жалею, что не пришла на торжественное вручение дипломов: у меня был эфир, и мне в голову не пришло спросить, могут ли меня заменить. Так что мне Засурский ручку не целовал.

    - Но Вам этого не особо хотелось, или же снова можно сослаться на исключительную занятость?

    Нет, мне конечно, хотелось, чтобы меня публично похвалили за мой красный диплом. Но система советского радиовещания накрепко вбивает тебе в голову гвоздь. Этот гвоздь называется самодисциплина: невозможно подвести, невозможно опоздать на эфир... Я застала те времена, когда уже появилась определённая свобода, эфир уже был прямой, но система оформления этого эфира ещё полностью соответствовала цензурной советской системе. Все сценарные планы, все плёнки ты сдавал и оформлял так, как это было принято в советские времена.

    - Такое ощущение, что уже тогда, в столь юном возрасте, Вы были достаточно компетентны .

    А ты не мог быть неквалифицированным человеком, например, ты не мог неправильно ставить ударения: вот нравится тебе или не нравится, но ты обязан говорить "подрОстковый", а не "подросткОвый", потому что "подрОстковый" правильно, согласно словарю ударений для работников телевидения и радиовещания 1961 года издания. Ты говоришь "фОльга", а не "фольгА", ты говоришь "декольтирОванный", потому что только так правильно и не иначе.

    И это очень дисциплинирует. Поскольку у меня грамотность врождённая, произношение правильное, голос поставленный и подходящий для молодёжного радиовещания, то нет ничего удивительного, что так всё обернулось. При этом у меня воловья работоспособность. В моём случае дисциплинарная сетка легла на благодатную почву. И, реально, я страшно счастлива, что такой малолеткой начала работать, потому что попала в руки советских специалистов.

    - Советских специалистов? Как будто это особый вид...

    И ещё какой! Это племя сверхлюдей. Сегодня есть только отголоски всего этого. Так что если вы вдруг умудрились попасть в средства массовой информации "под крыло" человека, который работал в советское время на серьёзной позиции, учитесь у него всему. Засовывайте себе в подкорку дисциплинарные графики, потому что в случае, если вы этого не умеете, вас нет.

    - С учителями всё достаточно ясно, но вот интересна непосредственно Ваша практика.

    Через некоторое время система советского радиовещания начала рушиться, и деньги, которые раньше казались крутыми, таковыми казаться перестали. Зато начали открываться различные коммерческие радиостанции. В то время мой рабочий день строился следующим образом: с утра я приходила на занятия в университет, после чего отправлялась на радиостанцию "Смена" и делала там свою работу, монтировала или чистила плёнку. У нас не было компьютеров, мы работали на плёнке, на 38-й скорости. С большими бобинными магнитофонами. Чистила плёнку я всегда сама. В принципе, эту работу можно было делать и через операторов, но они не всегда чистили так, как я считала идеальным. Я так не любила. Я любила полностью сделать свою передачу сама. Другими словами, помимо творческих и организационных обязанностей, у меня ещё были обязанности, связанные с технологией, которые я сама себе придумала. И я их выполняла и считала для себя очень серьёзной школой. В конечном итоге я стала отличным оператором, таким, что могла убрать слово из текста даже на музыкальной подложке, не переписывая эфир. Сейчас это ненужная квалификация- никто не режет и не клеит пленку, все работают на компьютере. Но если я сяду делать это за компьютер, то равных мне просто не будет, потому что ухо развито настолько... Так что ничто не прошло даром: в течение 10 лет любая радиореклама журнала L?Officiel писалась и контролировалась мной. И всегда была очень действенной. Ведь мне всегда было ясно, что именно нужно электронным медиа. И тогда, когда это понадобилось мне, я стала одной из самых востребованных "говорящих голов" на радио и телевидении.

    - Вот здесь можно поподробнее? Что значит "всегда было ясно"?

    Я очень монтажно говорю. Я всегда знаю, что нужно моим коллегам в телевизоре или на радио. Я знаю, как надо говорить, чтобы программа понравилась их руководству. Меня любят приглашать именно по этому поводу. Я абсолютно не проблемный гость: меня не нужно релаксировать перед прямым эфиром, мне не нужно наливать коньяк, я всегда буду в макияже, в причёске и одета так, как необходимо, чтобы быть правильно воспринятой в данной студии. И я всегда говорю именно то, что от меня хотят услышать. И даже больше. Я всегда могу поддержать слабый момент, сильный - отиллюстрировать. Глядя на этот процесс монтажно, я могу сделать то, что не всегда могут другие гости эфира. Так что ничто и никогда не бывает бесполезным. Самая рутинная работа, самая чёрная, неинтересная и даже раздражающая (та же расшифровка, например), всегда должна делаться молодым журналистом самостоятельно. Всегда. Для качества финального продукта очень важно проделывать все опции самому. А не отправлять, например, расшифровку в секретариат. На определённом этапе, тогда, когда твой уровень профессионализма стабилизировался, можно, а на начальном - ни в коем случае! Всё надо делать самому. Журналистика - это очень рукодельная история. Со временем на радио у меня появились собственные проекты. Так, я придумала и стала вести первую в стране программу для девочекподростков с совершенно отвратительным названием "Спящая красавица", навязанным мне постсоветским руководством. Но делать нечего, когда тебе дают 45 минут в еженедельном эфире и когда у тебя рейтинг, исчисляющийся мешками писем, первый на "тарелке", про название уже не споришь. Кроме того, я вела эфиры в близлежащей радиостанции "Авторадио". Под псевдонимом, потому что на основной работе это запрещалось.

    И узнавали, но сделать ничего не могли, потому что меня не сдавали на "Авторадио", говорили, что это их ведущий, у которого действительно голос потрясающе похож на Хромченко: им нужен был хороший ведущий, мне были необходимы деньги. Кроме того, я была постоянным обозревателем моды на радио "Европа Плюс", туда я отправлялась по расписанию сразу с радиостанции "Смена". Свои обзоры писала в метро, потому что от станции "Улица 1905 года" до "ВДНХ" одна пересадка и два длинных перегона - можно роман написать. Минут за двадцать до начала программы я приходила уже полностью подготовленная, садилась и говорила в прямом эфире. Просто на "Европе Плюс", узнав, что у меня хорошая эфирная подготовка, решили сэкономить на мне студию записи. Поэтому три раза в неделю я таскалась туда на свои три минуты. После чего я отправлялась на троллейбусе на Дмитровское шоссе, в редакцию журнала, который практически сама и основала.

    И он существует по сей день. Люди, у которых было издание для пионервожатых под названием "Карусель" решили переформатировать его в журнал для девочек-подростков, потому что на тот момент в страну начали прибывать всякие зарубежные средства массовой информации для данной аудитории, а в России не было такого СМИ. Вот они и решили стать первыми. Я пришла к Вячеславу Зайцеву за разрешением назвать журнал так, как зовут его внучку и как называются его духи. Он разрешил и мы запустили проект под шикарным названием "Маруся".

    - О, мы помним этот журнал! Отличный.

    Но через некоторое время мой партнёр оказался прохвостом. Он не вписал моё имя в учредительские документы, тем самым обманув меня. В общем, мне было 20 лет и я ему доверяла, а он был комсомольским работником. Так моя интеллектуальная собственность бесплатно досталась ему. В итоге, мы расстались совсем нехорошо. Я ушла и оставила ему журнал. Я видела это издание по прошествии лет, там до сих пор мой рубрикатор остался. Помимо работы в "Марусе", где всё практически было сделано моими руками, начиная с обложки и заканчивая даже обтравкой фотоиллюстраций, я начала заниматься пиаром. Агентство, в котором я этим занималось, на тот момент называлась "Интермедиа" и принадлежало моему мужу. Вечером я пиарила всякие fashion-мероприятия, типа Еlite modеl look или Недели высокой моды в Москве. А ночью, приходя домой, начинала внештатную деятельность для всех, кто был готов публиковать статьи про моду, потому что мне надо было зарабатывать деньги на следующую поездку в Париж, на очередной показ. Конечно, никто и никогда из постсоветских изданий такую поездку оплачивать бы не стал. Но я знала, что если хочу писать о моде, я должна быть в Париже. И я была там.

    - Вы сразу заводили там нужные знакомства или просто делали обзоры с показов?

    Знаете, когда едешь в такую поездку за свой счёт, ситуация меняется в корне: ты прекрасно понимаешь, что необходимо набрать столько материала, чтобы обеспечить им огромное количество средств массовой информации. Тебе же надо "отбить" свои затраты! Естественно, как только заканчивался показ, я пулей неслась в back-stage и оказывалась рядом с дизайнером первая, даже раньше "целовальщиков", которые поздравляют дизайнера с успешным показом. Не говоря о том, что я была первая в череде интервьюеров. Какая там Мари-Кристина Марек, какая Эльза Кленч! О чём мы говорим?! Я была самая первая. Пока обозреватель "Интернэйшнл Геральд Трибьюн" подходила к дизайнеру, я уже брала у него интервью, ясно же было: зазеваешься, окажешься в хвосте, дизайнер устанет, малышке интервью не даст, а потом малышка ещё и на следующий показ опоздает! Ну уж нет.

    - Эвелина, Вы вдохновляете!

    А это не сложно, если ты этого действительно хочешь. Когда тебе действительно надо, ты всё получишь. И я получала. Это стало трудней, когда я уже стала главным редактором журнала, потому что меня стали узнавать в лицо, и всё приходилось делать по правилам. А вот когда я была маленьким независимым корреспондентом, я могла делать так, как считала нужным. И я делала. И поэтому у меня была огромная линейка интервью для всех радиостанций, на которых я работала. Потом эти интервью в более полном объёме шли в расшифровку и выходили в куче средств массовой информации. Когда всё это публиковалось, я собирала урожай гонораров, и у меня как раз подходило время новой Недели, новой аккредитации. Я опять могла ехать в Париж. По тем временам я зарабатывала совершенно дикие деньги на исключительно журналистском труде. Моя первая публикация в "Известиях" вышла, когда мне был 21 год. В советское время это казалось в принципе невозможным. Но самое удивительное что я там опубликовала: это было интервью с Клаудией Шиффер, которая тогда приехала в Питер. Если правильно распределить своё время, можно преуспеть, даже когда ты очень молод.

    - Вас кто-то поддерживал в тот момент?

    Мой муж. Тогда мы с ним организовали собственное пиарагентство. У него в то время возникли проблемы с партнёрами, и я сказала: "Да плюнь ты на них! Давай организуем новое агентство. Под новым логотипом". И мы организовали "Артефакт". Ещё до прихода в L"Officiel я организовала и провела более 70 конференций под его логотипом. Например, с Шэрон Стоун, с Гвинет Пэлтроу, с Валентино Горовани, с Эмануэлем Унгаро... Я подготовила пресс-конференцию Эмануэлю Унгаро, но провести не смогла: в этот день я рожала сына. На пейджер моему мужу, который вёл эту прессконференцию, пришло сообщение, и журналисты стали перешёптываться, мол, я это сделала и сейчас приеду. Примерно так и произошло: через пять дней я уже стояла у микрофона на радио "Европа Плюс".

    Вы же сами сказали, что важно уметь распределять своё время, неужели нельзя было отложить конференцию и эфиры на время родов?

    На самом деле это было смешно. Мне неправильно диагностировали время родов. Сказали, что я всё это в середине апреля сделаю, а не получилось. Получилось в конце, как раз перед майскими праздниками. Я заранее подготовила записные эфиры на радио "Европа Плюс". Они-то кончаются уже, а я ещё в больнице. И вот бегу я к телефонному аппарату, около него тётеньки пузатые стоят, нечёсаные какие-то, в тапках... А я себе сшила фантастический совершенно дизайнерский халат у Тани Романюк, и вот вся такая роскошная, при макияже даже, расталкиваю всех, пробираюсь к телефону и дозваниваюсь на "Европу Плюс". Меня соединяют с Аксютой, на тот момент программным директором этой радиостанции, и я ему ору: "Юра! Связь может прерваться - другой не будет! Я не успеваю родить! Пришли мне в больницу человека с аппаратурой, я ему наговорю. Ещё эфира четыре". Он мне: "А ты где?"-"В роддоме"-"Что ты там делаешь?"-"Рожаю"- "Вот и рожай!" Так у меня впервые в жизни возникли майские праздники. Раньше у меня не было ни майских праздников, ни Нового года. Вся жизнь планировалась между дедлайнами.

    - И что ни разу дедлайн не срывали?

    Нет. Никогда. Да я умру! Я своим тельцем мост проложу между двумя берегами, и пусть по мне пройдут. Я пережила два путча на работе. Причём, с первым тоже связана забавная история: с утра по радио раздавалась классическая музыка. Мы поняли, что дело нечисто. Но я пошла на работу, потому что у меня был монтаж. Придя туда, я увидела танк: его попа была на улице, а дуло занимало весь вестибюль. И на пропускной стоял не привычный охранник, а солдат. Показываю пропуск, говорю: "Мне на работу. У меня монтажный день". А он: "Ты чего, не видишь? У нас штурм через два часа". "Так я через два часа всё уже сделаю и уйду". В общем, он меня пропустил со словами: "Все вы здесь чокнутые какие-то". Мне ж никто не позвонил из моего руководства, не отменил моё студийное время, а мне и в голову не пришло, что это опасно, что я могу пострадать и что нужно пропустить рабочий день... Я отмонтировала свою передачу и минут за 15 до начала штурма ушла. При этом я не знала, пойдёт ли эта программа в эфир, но знала, что свои обязанности выполнить должна. И не из-за того, что мне платят за это деньги. Совершенно из-за другого! Это эфир, это святое. Какой же я буду штатный работник радио, если сорву эфир? Моя задача была пробраться туда любым способом, да хоть через окно! И я бы пробралась, если б меня не пустили. А второй штурм в моей жизни произошёл как раз тогда, когда я пришла в Останкино делать свои три минуты про моду. Я прохожу через задний вход, потому что передний уже оккупирован, а вахтёр мне говорит: "Они вот-вот уже начинают. Там, говорят, уже бомба". Нет, думаю, я быстро. Поднимаюсь в студию, там сидит Жени Шаден, вещает. Спрашиваю: "Сигнал-то идёт?" А он даже не знает! Человек работает и не знает, слышат ли его люди. Просто делает свою работу, ведь опять никто не позвонил, никто не отменил эфир. И я тоже сажусь в эфир, и, не зная, слышит меня кто-нибудь или нет, вещаю свои три минуты о моде. И ухожу, и действительно слышу, что идёт стрельба, вижу огонь...

    - Неужели работа для Вас была настолько на первом месте?

    Да. Всегда.

    - А как же семья?

    Семья это, конечно, тоже важно. Но я всё же считаю, что в жизни самое важное именно то, что мы делаем. Я не воспринимаю семью как работу. Семья - это релакс, это родное.

    - А когда же релакс?

    Такое впечатление, что у Вас не 24 часа в сутках, а все 48.

    Да, так и есть. Я же говорю, надо просто правильно распределять своё время.

    И неужели у Вас никогда не было желания сказать: "Всё. Не хочу, не буду, устала"?Неужели ни разу не хотелось уехать куда-нибудь на месяц и о работе вообще не думать?

    Ну, во-первых, на месяц уехать ни один нормальный руководитель СМИ себе позволить не может. А во-вторых, я всегда беру с собой лэптоп.

    - Усталости, похоже, не знаете?

    Нет. Я не понимаю, как можно работать по-другому.

    - Но бывают же, наверное, какие-то не очень приятные моменты в работе...

    Да сколько угодно!

    - И как Вы их переносите?

    С трудом, как любой нормальный человек. Просто действительно трудно представить, как можно на протяжении многих лет работать без выходных, без праздников... и не устать. Ну, в последние 10 лет у меня всё же есть и Новый год, и майские праздники, и перерыв между дедлайнами (смеётся). Конечно, все мы куда-нибудь уезжаем. Знаете, было время, когда я тоже думала, что больше работать просто невозможно, но когда пришла в журнал L"Officiel, поняла, что и это не предел. Так что никогда не говори никогда. Теперь же, когда в моём активе уже 9 лет работы главным редактором L"Officiel, я поняла, что можно при этом быть ведущей дневной телевизионной программы, нисколько не умаляя своих непосредственных обязанностей: я по-прежнему читаю и подписываю каждую полосу, утверждаю каждую картинку и разрабатываю каждую фотосессию. Спасибо изобретателям I-phone.

    - А за эти 9 лет Вы не пресытились модой?

    Нет! Когда ты определился в своей специализации, всё, ты отрезал канат. Через некоторое время каждый нормальный журналист должен понять, что же ему более интересно освещать в этой жизни, он должен выбрать свою дорогу. Невозможно писать обо всём! Ты должен становиться специалистом. Тот, кто пишет о бизнесе, должен знать больше, чем те, кто этот бизнес делает. Специализируясь на какой-то области, ни о чём другом ты даже думать не хочешь. Тебя интересует только это, потому что ты-часть этой сферы. А потому тебе это не надоедает. Вот и мне нравится моя работа. Средства массовой информации-это вообще такая удивительная штука! Она же без дна, её можно улучшать постоянно. Предела совершенству нет, потому что время не стоит на месте. Наша задача найти себя как можно скорее, чтобы никому не травмировать мозг. В том числе и себе.

    Но ведь может случиться так, что человек только со временем осознаёт, что то, чем он всё это время занимался, не его.

    Этого практически не бывает: если тебе не нравится твоё дело, ты много и не достигаешь. В этом состоит секрет больших достижений. Бывает по-другому: ты понимаешь, что не тому учишься. И не редкость, когда человек получает одно образование, а находит себя совершенно в другом. Это свидетельствует лишь о том, что ты рано начал, и впоследствии, даже по достижении каких-то успехов, тебе придётся получить дополнительное образование. Здесь самое главное - прислушиваться к себе, ты должен получать кайф от того, чем занимаешься. Я помню это детское удивление: я получаю удовольствие, а мне за это платят деньги. В нашем деле деньги всегда стоят на втором месте. Если на собеседовании человек сразу задаёт первый вопрос: "А сколько вы мне заплатите?" - Я отвечу: "Да нисколько. До свидания".

    - Но ведь для многих деньги очень важны.

    Несомненно. Я тоже работаю за деньги, меня тоже всегда это интересовало. Здесь вопрос в том, как ты оборачиваешь это желание зарабатывать деньги. Для моей работы это было вовсе не главное. Я до сих пор делаю массу работы, не спрашивая, какой гонорар за это получу. Таким примером в моей детской жизни была работа в журнале "Огонёк" и в газете "Известия". Я зарабатывала деньги на радио, а писала для практики, потому что понимала, что радиожурналист испытывает сложности с переформатированием "живого" текста: нас этому не учили. В какой-то момент я поняла, что должна решить эту проблему сама. Что должна писать в печатные СМИ. Я училась писать диалоги по книжке "Карлсон, который живёт на крыше". В тот момент мне было 17 лет. И я научилась. Я терпеть не могу писать (как и многие журналисты), но если надо, делаю это великолепно. Чему-то мы должны научиться по ходу для того, чтобы в будущем сделать себе имя, чтобы заработать кредит доверия. И деньги здесь нельзя ставить во главу угла.

    Эвелина, Вы часто говорите, что Вашей целью всегда было изменить образ России в глазах других стран к лучшему. За 9 лет Вам это удалось?

    А то! Мне всегда удаётся то, за что я берусь. Вот, например, журнал Time недавно сделал обзор новых рынков luxury. И эти новые рынки представляют Китай, Индия и Россия. Большая статья, восемь полос. Китай представляет дистрибьютор люксовых брендов, Индию представляет главный редактор индийского Vogue. Россию представляю я.

    Наши авторы очень талантливые люди. Главная особеннось наших штатных сотрудников- ответственность. Порой забавно слышать, как человек изо всех сил открещивается от престижной командировки: "Эвелина, да не могу я ехать на эту "белую вечеринку" в Канны! У меня дедлайн, у меня в офисе работы полно". А ведь для кого-то это dream-job. Кроме того, у нас много нетривиальных внештатных авторов от Ингеборги Дапкунайте до Степана Михалкова. Виталий Вульф у нас долгое время вёл рубрику "Легенда", теперь рубрикантом стала его любимая ученица Серафима Чеботарь. У нас пишут люди совершенно разных профессий: от профессиональных писателей, типа госпожи Робски, до профессиональных математиков типа Вари Ремчуковой- девушки, которая очень хорошо разбирается в джинсах и является наследницей крупного издательского дома. У нас очень сильные авторы. Сати Спивакова, например, сделала в своё время большое эксклюзивное интервью с Бернаром Арно. И это было его единственное очень личное появление в мировой прессе. В мировой! Я не говорю о русской: она, понятно, отдыхает. И мне жаль, что наш журнал не выходит хотя бы на английском языке. Я мечтаю, чтобы мир увидел, какой сильный журнал родился в России. Мы же не перепечатываем всё то, что делают наши французские партнёры. Мы создаём свой отдельный продукт.

    - А почему Вы не хотите делать такой же журнал только под русским брендом?

    Для этого нужны очень серьёзные инвестиции, пока никто на них не соглашается.

    - Но Вы были бы готовы уйти в собственный проект?

    А почему нельзя делать это одновременно, даже под вывеской одного издательского дома? Если правильно распределиться... Но на самом деле я не ищу приключений на свою голову, потому что средства массовой информации-это прежде всего серьёзная работа и большой бизнес. Зачастую людям, приходящим устраиваться на работу в "глянец", искренне кажется, что мы здесь начинаем утро с шампанским и чёрной икрой. Это совсем не так! Причём не только у нас, но и во всех средствах массовой информации. Другое дело, что у нас жёстче, потому что, скажем, в упомянутом вами Vogue, например, работает 40 человек в штате, а у нас-22. Но, так или иначе, людям, которые приходят "пожить красивой жизнью" в журнал моды, приходится открыть глаза на правду. И они, на самом деле, пачками "отлипают". Остаются только самые стойкие. Мне вообще кажется, что один из самых значимых пробелов в современном журналистском образовании-нехватка "реала", практики. Люди не всегда понимают, чем они на самом деле занимаются в жизни. Больше всего меня возмущает, когда девушки получают образование на государственные деньги, а потом выходят замуж и сидят дома.

    Зачем, спрашивается, ты всё это делала? Зачем занимала чужое место? Зачем тебе диплом журналиста при кормлении ребёнка? Я считаю, что людей нужно заставлять отрабатывать те деньги, которое вложило в них государство.

    А Вам не кажется, что это слишком цинично? Ведь бывает же так, что сегодня кажется, что тебе нужна карьера, а завтра встречаешь кого-то и ни о чём, кроме семейного счастья, думать не хочется. Неужели у Вас не было ни одного дня, когда бы Вы задумались: "А нужна ли мне карьера?"

    А у меня и карьера, и семейное счастье полное. Я никогда не понимала, зачем лично стоять у плиты и собственноручно варить кашу своему ребёнку? Это с огромным удовольствием делает бабушка, которая на пенсии, и у которой масса времени и, главное, желания кашу варить.

    - Но ведь это же тоже может приносить удовольствие!

    Не спорю, но только зачем ты училась в университете, занимала чьё-то место, чтобы получив диплом, всю жизнь варить кашу, не возвращаясь в профессию, которой училась 5 лет?! Вот из-за таких в мои студенческие годы девочек не принимали на международку-мол, уедут, замуж выйдут, дома сядут и плакало дорогое образование.

    Зачем раздувать количество поступивших студентов, если в лучшем случае только треть из них пойдёт работать в медиа?

    Пусть студентов будет меньше, пусть они будут задавать противные вопросы, пусть будут пропускать лекции, но пусть работают. С самого первого курса. Журналистика- это рабочая профессия! Я всегда с недоверием относилась на журфаке к ботаничкам, которые, прилежно отсидев все-все лекции на первом ряду, остаток дня проводили в библиотеке, а потом шли домой-смотреть программу "Время" и спать. Они не писали статьи, не делали передачи-им, видите ли, было некогда, нагрузка была большая на журфаке. Да, это сложное время, но когда тебе двадцать, ты можешь совершенно спокойно не спать две ночи. На то она и молодость, чтобы терпеть определённые лишения. Зато потом ты можешь преуспеть.

    - А у Вас во время учёбы на что-нибудь, помимо работы, времени хватало? Студенческая жизнь была?

    Да, но минимальная. Для меня не стояло вопроса: сходить на вечеринку или отсидеть в ночном эфире. Я всегда выбирала эфир.

    - Возможно ли выработать в себе такую любовь к работе, можно ли её развить? Или это закладывается с детства?

    Я не Макаренко, я журналист, но я знаю, как вытащить из человека, который ко мне пришёл и хочет работать рядом со мной, который хочет быть на моём месте, всё лучшее и, может быть, даже то, о чём он даже не подозревает. Это я умею делать великолепно.

    - А какие качества Вы развиваете в людях?

    Единственное, что я развиваю, это перфекционизм. Ведь если человек талантлив, он уже здесь. В противном случае-извините.

    - Эвелина, каковы Ваши дальнейшие планы? Десять лет, а что дальше? Двадцать?

    Почему бы и нет? Это ведь феноменальный продукт, с которым можно развиваться в разных направлениях. И ведь не только в России, но и в мире. Между прочим, мы явились первым лицензионным продуктом для этой группы: более 80 лет L"Officiel говорил только на французском языке. Потом пришли русские и сказали: "А давайте мы будем выпускать". И французы решились на этот достаточно смелый эксперимент. И не прогадали, потому что буквально уже через полтора года к ним стали поступать комплименты в наш адрес. Уже через три года они начали очень бурную лицензионную политику. И на сегодняшний день это один из самых растущих издательских домов в мире: у нас уже 12 журналов, они растут как грибы. Мы подали пример. Для сравнения: Vogue в России 13-й, а L"Officiel-2-й после парижского издания. Конечно, когда идёшь сразу за "материнским" изданием, на тебя смотрят с большим пристрастием. Мы были первыми, а первых всегда бьют больше.

    - Были ли у Вас в жизни ситуации, когда Вы почти сломались, но что-то помогло устоять?

    Знаете, когда живёшь в ситуации жёсткой конкуренции-а в нашем мире конкуренция очень жёсткая!-у тебя каждый день такой. И твоя работа-это ты сам. Но я твёрдо уверена, что нет ничего такого, чего не мог бы сделать человек. А я - человек, и значит, могу сделать всё. Главное, правильно поставить задачу и верно рассчитать свои силы. И количество денег здесь не играет роли.

    - Правда ли, что в своём журнале Вы писали статьи под четырьмя разными псевдонимами?

    Да. И делала это для того, чтобы не платить журналисту своего уровня. Лучше я на эти деньги сделаю дорогую фотосессию. Что я и делала. Ведь когда ты делаешь проект, под которым подписываешься, не надо совать своё имя везде и с песней. Это создаёт странное впечатление: кажется, что главный редактор-выскочка. Поэтому своё имя я писала лишь там, где требовалось моё личное присутствие, например, в интервью с Джоном Гальяно или с Карлом Лагерфельдом: я брала интервью сама, меня знают в лицо, и если подпись стоит не моя - это как минимум странно. Всё остальное я легко могу подписать псевдонимом. Мне лично лавры не нужны. Лавры нужны журналу.

    - То есть свою порцию личной славы Вы уже заработали?

    Вопрос славы для меня, как это ни странно, напрямую связан с деньгами: слава нужна, чтобы зарабатывать. Иначе зачем? Ну, ещё помогать, решать какие-то проблемы. А просто петь в микрофон в свете софитов... Слава ради славы? Этого я никогда не понимала.

    25 января 2013, 17:18

    42 совета стиля от Эвелины Хромченко. Настоящий эксперт моды – главный редактор российской версии международного авторитетного журнала моды «L’Officiel», ведущая программы «Модный приговор» Эвелина Хромченко. Советы ее, и рекомендации всегда актуальны, уместны и ценны, можно сказать – «в яблочко». Вот основные ее рекомендации, которые позволят женщине быть модной, стильной и уверенной. Итак, модные советы Хромченко Эвелины. 1. Обязательно в гардеробе должны быть туфли телесного (натурального) цвета. Они отлично подходят к любой одежде, к тому же визуально удлиняют ногу. 2. Еще один must have – несколько белых рубашек. Приталенные рубашки мужского типа отлично подчеркивают красивую грудь, бедра и талию. 3. В гардеробе обязательно имейте комплект одежды «для себя». Его можете надевать в свое удовольствие – для общения и встреч с друзьями. Спокойные тона, многослойность без подчеркивания талии – все это способствует вашему комфорту.
    4. Купите обязательно классические черные брюки, черный джемпер с V-образным вырезом и черные строгие лодочки на удобном каблуке. Брюки обязательно должны на вас хорошо и правильно сидеть, джемпер с таким вырезом подчеркнет линию шеи. Этот наряд можно сотни раз обыгрывать разными аксессуарами и он будет выглядеть всегда шикарно и по-разному.
    5. Помните, что тесемки и ремешки на обуви укорачивают ногу. А классические лодочки фигуру вытягивают. Это нужно учитывать особенно женщинам невысокого роста. 6. Вещи одного фасона, стиля и цвета в гардеробе – скучно! Настоящая модница должна быть разнообразна: разные стили, разная одежда, обувь и аксессуары. 7. Правило однотонного костюма – наличие ярких аксессуаров и макияжа! Расставьте акценты в виде туфель, сумки, броши, платка. 8. Одной расцветки туника и сумка – только для пляжа. Этот комплект предусматривает обнаженные ноги, вьетнамки, большую сумку из соломки и массивные солнцезащитные очки. 9. В гардеробе обязательно должна быть хоть одна пара туфель на каблуке. Каблук придает женщине некоторую неустойчивость, которая притягивает мужчин, чтобы поддержать ее. 10. Одевая яркое, броское платье, сделайте гладкую неброскую прическу, чтобы не отвлекать внимание от платья.
    11. Яркие туфли с ремешками выбирайте такими, чтобы щиколотка была открытой. 12. Помните, если верх одежды – объемный и громоздкий, то низ должен быть легким и воздушным. Ищите гармонию! 13. Яркие, нетрадиционные и откровенные вещи носите на знойных курортах, там они смотряться великолепно. 14. Для эффектного вида откройте зону декольте, удлините линию ноги за счет хорошо сидящих брюк и добавьте интересные аксессуары. С повседневным платьем будут хорошо смотреться клатч, большие солнцезащитные очки и яркий шелковый платок. 15. Не стоит бояться модных брюк с заниженной линией между ног. Вопреки распространенному мнению, что они укорачивают ноги наоборот отлично сидят и стройнят. 16. Соблазнительную и кокетливую походку Мэрилин Монро можно повторить, надев юбку чуть ниже колена, которая будет немного мешать ходить.
    17. Светлые юбки, например, бежевого цвета, стоит носить стройным длинноногим женщинам. 18. Привлечь внимание окружающих можно просто: накрасить губы яркой помадой, надеть огромные солнцезащитные очки и яркую сумку. 19. Пальто не обязательно должно облегать. Это верхняя одежда, а значит может быть свободной. 20. Для полных бедер идут юбки и платья длиной чуть ниже колена.
    21. Для демонстрации декольте в пиджаке с глубоким вырезом, обязательно наденьте контрастного цвета топ. 22. В гардеробе должны быть вещи на все случаи вашей жизни. Это одежда для дома, шопинга, работы, нарядная одежда. Все эти вещи должны быть уместными, стильными и хорошо сидящими на вас. 23. Полным женщинам можно носить черный цвет, скрывающий недостатки. Но стоит и подчеркнуть достоинства, добавив пару ярких элементов, например, в области груди. 24. Если верху одежда весьма легкомысленная, то и низ должен быть в том же стиле. 25. Маленьким женщинам стоит открывать шею и декольте, не застегиваться на все пуговицы, чтобы не создавать впечатление человека в футляре.
    26. Крупным дамам не стоит носить больших сумок, они сделают вас еще крупнее и объемнее.
    27. Бойтесь скучных комплектов и отсутствия аксессуаров.
    28. Модный цвет волос – равномерный и натуральных оттенков. Забудьте о мелировании и разных цветах на волосах. 29. Лучший современный и изящный комплект на каждый день – простое пальто с четко очерченным плечевым поясом, юбка-карандаш, туфли-лодочки. 30. Маникюр с росписью или стразами – дурной тон. Все, что называют «дизайном ногтей», абсолютно не модно и совершенно безвкусно. 31. Джинсы должны быть гладкими, корректирующими. Они должны улучшать вашу фигуру, делать вас стройнее, а ноги длиннее. Забудьте о джинсах с вышивкой, блестками и кружевами. 32. С фиолетовым цветом хорошо сочетаются бутылочно-зеленый цвет, холодный розовый, сиреневый, бежевый, серый, лазурный и даже красный.
    33. Топы и блузки должны быть достаточно плотными. На них может быть декольте или открытый рукав, но через ткань не должно быть видно ваше тело. 34. Если у вас объемная нижняя часть вам подойдут широкие брюки плотные на бедрах и юбки-карандаш.
    35. Не используйте в одном комплекте цветочный узор несколько раз, например, на юбке и на блузе.
    36. Выбирая классику, покупайте вещи идеальные по размеру. Классика должна быть совершенной. 37. Полупрозрачные вещи смотрятся вульгарно и уродуют фигуру. Но если вы очень любите полупрозрачные блузки, необходим обязательно кокетливый жакет, чтобы немного прикрыть тело.
    38. Меховая вещь не должна сливаться с волосами, это смотрится смешно. 39. Для вечернего выхода в одежде должно блестеть что-то одно – либо платье, либо аксессуары. 40. Плоская подошва в обуви – признак домохозяек и олигархов. Если вы себя не относите ни к тому, ни к другому, одевайте на высокий каблук.
    41. Полным девушкам нельзя носить джинсы с заниженной талией, они визуально укорачивают фигуру. Лучше выбрать классические джинсы и всевозможные юбки и платья.
    42. Если вам нужен нарядный вид, не берите с собой большую сумку, даже если она по цвету и форме хорошо подходит. Лучше будет – клатч любого размера или маленькая аккуратная сумочка.














    Мы продолжаем нашу рубрику «Косметичка», в рамках которой герои рассказывают о своих любимых бьюти-средствах, ритуалах и отношении к тенденциям красоты. Мы поговорили с экспертом моды Эвелиной Хромченко в преддверии ее мастер-класса «Модный сезон осень-зима 2018-2019» о принципах выбора косметики, косметичке для командировок и особенностях макияжа глаз с учетом разных форм оправ очков.

    О принципе питания и поддержании формы

    Раз в три недели во время съемок «Модного приговора», когда сидишь без особого движения по 12 часов в день, я заказываю доставку готовой легкой еды Just for you с меню на 800 ккал в день. Ночью, придя домой, добиваю еще ккал 200 «на пожевать». А в обычной жизни употребляю в день не более 1500 ккал: я миниатюрна, спортивные рекорды — не мой случай, так что мне этого вполне хватает, чтобы быть здоровой и не расползаться. «Компетентные советы» посетителей моего инстаграма о том, что «800-1000 ккал в день — это очень вредно», в моем случае излишни: во-первых, я такое практикую три-четыре дня в три недели, а во-вторых, я раз в полгода сдаю анализы крови, которые ярко демонстрируют мою правоту.

    Обычно я не сижу на диетах — просто жестко ограничиваю себя в мучном и сладком и никогда не мешаю белки и углеводы. Жирное я не люблю, зато люблю овощи. Совершенно не приемлю концепции питания типа «Макдоналдса», терпеть не могу любую сладкую газировку. И обожаю маленькие порции: привыкла к ним с детства, когда мне пекли оладушки-дочки размером с пятикопеечную монету и делали мини-котлетки.

    Спортом мечтаю заняться на более регулярной основе, жду, когда мой тренер Сослан Варзиев наконец откроет спортзал, — со всеми остальными тренерами у меня как-то не срастается, а вот Сослан настоящий волшебник: занимаешься по два раза в неделю минут по 40, совершенно без напряжения, и через две недели имеешь олимпийский рельеф. Думаю записаться на пилатес. А пока я регулярно делаю массаж у хорошего массажиста. И летом занимаюсь виндсерфингом в Валенсии, там же езжу на велосипеде.

    За красоту в семье отвечала мама. Когда я настояла на том, чтобы мне отрезали косу, мама приучила ходить к лучшему парикмахеру из доступных, а не стричься бог знает у кого, и делать салонный маникюр в мои ранние школьные годы. Мама показала мне маски для кожи лица и головы, для волос и ногтей, которые можно приготовить из домашних ингредиентов. И все ритуалы красоты кожи тела — от скраба до очищения пор паром, от контрастного душа до увлажнения и питания — мне тоже показала мама.

    А когда на коже стала появляться подростковая сыпь, мама записала меня в Институт красоты к дерматокосметологу и строго следила за посещением процедур не менее одного-двух раз в неделю и за моим рационом, категорически исключив все опасные для кожи продукты вроде жареного, острого, соленого, сладкого, мучного и хоть сколько-нибудь жирного.

    Дома мама устраивала мне регулярную паровую баню с ромашкой для лица. После паровой бани следовало вытереть лицо чистым льняным полотенцем и сделать маску из кефира и овсянки с добавлением дрожжей. После чего на отдельные зоны лица точечно наносился либо спиртовой лосьон, либо болтанка, прописанная дерматологом, а все остальные зоны увлажнялись. Вода же, кипяченная с ромашкой, разливалась в формочки и ставилась в морозилку — каждое утро следовало протирать кожу лица этим льдом-антисептиком. Сами понимаете, тех проблем с кожей лица, которые испытывали подростки вокруг меня, я просто не знала — при такой-то муштре.

    Так что я не могу говорить о каком-то одном главном бьюти-совете: я получила качественное образование в области бьюти-ухода и устойчивые навыки и привычки. Очень благодарна маме за это и уверена, что любая мать обязана дать такую же базу своему ребенку.

    О формировании бьюти-образа

    Мама, преподаватель русского языка и литературы, была похожа на Анук Эме в «Мужчине и женщине» — и внешне, и по образу, и по манере -одеваться. Она всегда прекрасно одевалась — у нее были «свои» портнихи, вязальщицы, скорняки, и, несмотря на дефицит, ей всегда удавалось находить красивые тренчи, дубленки, платки, обувь и украшения. И необычно их комплектовать. Например, помню, как вся Москва вслед за мамой стала носить чалму, сооруженную из платка, продернутого в золотое кольцо.

    И красивых флакончиков в ее арсенале было немало. Мне тоже перепадало: например, я решительно отобрала у мамы крошечную бутылочку Chanel № 5, мне нравилась форма и легенда, но содержимое тогда совсем не восхищало — я душилась в школе Anaïs Anaïs by Cacharel и Diorissimo. Сейчас зато очень люблю аромат Chanel № 5 и, конечно, с лихвой компенсировала маме ту экспроприацию. А тот самый мой первый пузыречек до сих пор стоит полный.

    Тетя, инженер-изобретатель, была похожа на Мэрилин Монро и Татьяну Доронину одновременно, но физически была много совершеннее обеих — лицо камеи, роскошный бюст, узкие бедра, красивые ноги. Она ездила в многочисленные командировки и прекрасно шила плюс ко всему. Одевалась как кино-звезда и всегда была очень -эффектной кудрявой блондинкой, годам к сорока перекрасившись в природный рыжий цвет. Духи Climat, Magie Noire, Opium... Ее оранжевая помада времен моего -детства — Christian Dior в синем тюбике, — которую я у нее выпросила, у меня до сих пор где-то -хранится.

    О поддержании образа

    Александр Тодчук несет ответственность за мои волосы — их форму, цвет, объем, длину с моих студенческих времен. Мои стрижка и окрашивание неизменно вызывают восторг у мастеров во всем мире. Мне есть с чем сравнивать, я по роду работы посещаю много знаменитых парикмахеров в разных частях света. Моя первая тройка — это Александр Тодчук (Todchuk Studio, Москва), Лоран Дюфур (Prive, Нью-Йорк), Бастьен (Carita Montaigne, Париж).

    Для волос постоянно использую только краски L"Oreal, только не спрашивайте меня о формуле, благодаря которой Александр Тодчук получает оттенок «Эвелина Хромченко», — этот рецепт нужно узнавать у него. Мои средства для укладки: для корней TecniArt Volume Lift Root Fit Spray-Mousse Volume 3 от L"Oreal, для длины TecniArt Volume Architect Thickening blow dry lotion Force 3 от L"Oreal, для освежения объема Thick Dry Finishing Spray от Oribe и сухой шампунь Professional Dry Shampoo от Greymy, для закрепления лак Elnett от L"Oreal.

    О любимых средствах

    Я всегда использую качественную косметику по уходу, не зацикливаясь на одной марке, чтобы избежать привыкания к средству. В отличие от витаминов, которые хорошо работают, когда накапливаются, косметика должна меняться время от времени: кожа не любит длительного использования одного и того же средства, кроме того, у кожи очень разнообразные потребности каждый день. По крайней мере, у моей.

    Для лица это сейчас сыворотки: днем Genifique Advanced Activateur De Jeunesse, на ночь — Advanced Night Repair от Estée Lauder. Среди ночных средств, которые я чаще всего с ними чередую: увлажняющая маска Drink Up от Origins, увлажняющий крем-гель для сияния от Nars — он тоже используется как ночная маска, сыворотка для сияния от La Mer, крем High Maintenance от Jean Louis Sebagh, и любимец международных визажистов Lait-Creme Concentre от Embryolisse, который может использоваться как увлажняющий крем, маска, средство для снятия макияжа и база под макияж — и ночью, и днем. Среди дневных: увлажняющий крем-гель для сияния от Nars, интенсивный увлажняющий регенерирующий гель от SkinCeuticals и витаминный крем под макияж от Bobbi Brown, который я часто использую просто как дневной крем.

    Для глаз каждое утро я накладываю патчи: анализируя пустые коробки, я поняла, что чаще всего использую Gold & Snail Hydrogel Eye Patch от Petitfee — дешево и сердито. А в полеты я неизменно беру патчи от Estée Lauder — они крайне эффективны, приятны, удобны в разовом использовании и к тому же незаметны на лице: не пугают народ в самолете. Далее — дневной крем, он всегда легкий, сейчас это Advanced Genifique Yeux Light Pearl от Lancôme. На ночь я чередую крем Eye Expert от Dr Sеbagh, A.G.E. Eye Complex от SkinCeuticals, крем для кожи вокруг глаз Advanced Night Repair от Estée Lauder, маска для контура глаз от Sisley.

    Что касается декоративной косметики, то на большинство съемок и выходов меня готовит национальный визажист Lancome Светлана Никифорова, и она, разумеется, использует для этого средства Lancôme. А мои личные фавориты в макияже сейчас таковы. Для губ: бальзам BeneBalm от Benefit, темно-красная матовая помада Balmain & L"Oreal Domination, матовые красные карандаши для губ от Nars и более сухой и стойкий RomanovaMakeup в оттенке Perfect Red — я наношу их как помаду, они совсем не растекаются. Для лица: сухой рассыпчатый тон для лица 1G Light от bareMinerals, пудра True Match Ultra Perfecting Powder Rose Vanilla 2R/2C от L"Oreal, скульптурайзер Bronzing Powder Golden Light 1 от Bobby Brown. Для глаз: карандаш Infaillible Gel Crayon 24h Waterproof 001 Black to Black, лайнер от RomanovaMakeup. Моя тушь cейчас — это черная Eyes to Kill от Giorgio Armani. Но могу также рекомендовать туши Le Vollume от Chanel, Diorshow Extase от Dior и мою любимую Big Tease Blackest Black от Bare Escentuals. Несмотря на огромное количество палеток теней, в мини-косметичке я всегда ношу только мягкий кремовый Nars 140 Minimalist, который дает легкий телесный мелкодисперсный блеск.

    Для снятия макияжа выбираю мицеллярную воду от Bioderma для чувствительной кожи с красным колпачком.

    О дорожной косметичке

    Да вот все это и входит — я обожаю косметику тревел-размеров. Все это обычно находится в косметичках #EvelinaKhromtchenkoAndEkonika — в нашей совместной с «Эконикой» капсуле я предложила два вида косметичек — для длинных командировок и для коротких поездок. Это конструкции, созданные на основе моей обширной практики fashion-командировок, — для меня лично это совершенно идеальные системы хранения, многие обладатели разделяют мое мнение на этот счет. Помещается туда все и даже больше. Упаковку чемодана я всегда начинаю с упаковки трех косметичек: для макияжа, для ухода, для волос. И выбор продуктов, перекладывание их в тревел-контейнеры, надписывание занимают у меня не меньше времени, чем сбор одежды и аксессуаров.

    — Самые лучшие косметологи, парикмахеры, колористы, визажисты и маникюрши работают в России. Итальянский колорист и французская маникюрша научат вас любить Родину немедленно.

    — Я далека от косметики из холодильника, но сок картошки на половине ватного диска, приклеенный на отек под глазом, правда работает.

    — Удивительно, но приходится открывать Америку вновь и вновь: не смывайте макияж мылом, для этого есть специальные средства.

    — Вытирайтесь после умывания одноразовыми полотенцами, салфетками или ватными дисками, но не вытирайте кожу лица досуха.

    — Не загорайте. Просто никогда не загорайте, и все — подробности расскажут дерматологи-онкологи. И всегда, по любым причинам оказываясь на солнце, используйте фильтры от 30 и выше, широкополую шляпу, майки с длинными рукавами, солнцезащитные очки. Но принимайте воздушные ванны в тени: кожа будет иметь здоровый естественный оттенок, а все остальное сделают легкие масла с мелкодисперсными блесками.

    — Совершенно необязательно пить много воды, если вы не хотите пить.

    — Хотите красивую кожу, не ешьте мучного, сладкого, жирного, жареного, острого, соленого и кислого. И ходите к врачу дерматокосметологу, а не к косметичке в парикмахерской — она исполнитель, а назначение дает врач, не стоит путать эти вещи.

    — Диета — это не отсутствие еды, а система питания: чтобы похудеть, нужно есть. Только есть правильно. Пользуясь случаем: слово «кушать» сегодня используется только в адрес маленьких детей. Во всех словарях оно указано как устаревшее, так что аргумент «А как же „кушать подано“?» не работает. Нужно просто однажды выучить это и не позориться.

    — Диета всегда крайне индивидуальна, но булки с маслом, чипсы, гамбургеры, картошка фри, сладкая газировка, конфеты и прочий сахар, майонез, спиртные напитки вредны всем без исключения.

    — Тема «Я ничего не ем и все равно толстею» в 99,9 % случаев абсолютное вранье, и только в 0,01% — серьезное заболевание.

    — От фруктов и сухофруктов тоже толстеют.

    — Никогда не поправляйтесь более чем на три килограмма. Если не можете их сбросить даже за три месяца корректировкой меню, отправляйтесь к врачу, делайте анализы крови и гормонов и меняйте образ жизни и систему питания.

    — Не назначайте сами себе витамины и пищевые добавки.

    — Не назначайте сами себе упражнения в тренажерном зале: подробный инструктаж тренера обязателен при работе с любыми тренажерами и утяжелениями. Не можете себе позволить тренера — занимайтесь только физкультурой по доступным проверенным веками схемам, ходите, плавайте, катайтесь на велосипеде, играйте в подвижные игры. Это тоже очень полезно и хорошо работает.

    Домашний очаг: Начнем с главного: почему у всех женщин шкаф забит, а надеть нечего?

    Эвелина Хромченко: Во‑первых, это результат спонтанного шопинга. Женщина влюбляется в вещь на витрине, покупает ее, а потом не знает, как вещь применить в собственном гардеробе. В итоге наряд висит в шкафу ненадеванным, часто даже с ярлычком. Во‑вторых, это проблема с гардеробной памятью — часто люди просто не помнят, что у них есть в наличии, пользуясь лишь десятью вещами активного гардероба, оставляя все остальное в недрах шкафа.

    В-третьих, это неумение выстроить скелет гардероба, ту самую базу, про которую я не устаю рассказывать на своем самом востребованном мастер-классе «25 модных инвестиций в гардероб». Это вещи, которые служат очень долго, мода на них не проходит со временем, их можно даже в наследство детям оставлять.

    Именно про такие вещи англичане говорят: «Мы не так богаты, чтобы покупать дешевую одежду». Я много лет подробно рассказываю о том базовом конструкторе в гардеробе, который поможет создать здоровую основу на каждый день и на праздник, на которую вы легко сможете нанизывать любые детали, нравящиеся лично вам. Моя гардеробная формула необходимого минимума и меня саму никогда не подводит — полный набор палочек-выручалочек у меня всегда наготове. И если я с утра не знаю, чего хочу, то просто составляю произвольную комбинацию из моего базового гардероба-конструктора — согласно расписанию дня. И вуаля!

    ДО: Как дочь инженера-экономиста и учителя русского языка становится иконой стиля и звездой телевидения? Предвещало ли что-то в детстве вашу карьеру?

    Ребенок, который растет среди любящих взрослых, всегда не по годам развит, а у меня было даже слишком много взрослого внимания. Я, по рассказам родителей, рано и сразу бойко заговорила и никогда не коверкала слова. Просто потому что мне в младенчестве не говорил «лялечка», «бибика» или «ням-ням». Только «девочка», «машина» или «есть». Никто не менял тембр голоса или вокабуляр, общаясь со мной-маленькой — со мной разговаривали как с любым членом семьи, не сюсюкая.

    При этом меня готовы были внимательно слушать, если я рассказывала что-то интересное, и смеялись, если я рассказывала что-то смешное. Для ребенка это очень важно.

    Как только я научилась читать — это произошло в мои три года — и лет в пять писать, я неизменно четко отражала свои мысли на бумаге, всегда любила рисовать и знала толк в красивых платьях — в семье за этим следили. Ну и пример старших у меня всегда был перед глазами. Я не помню ни одного члена своей семьи, который был бы неинтересно или нестильно одет. У всех был свой особый аллюр. Так что для меня с самых юных лет жизнь демонстрировала лучшие примеры прикладной моды: я училась у старших одеваться с уважением к себе и своим внешним особенностям. С нежного возраста мне четко объяснили, что некрасивых людей нет, есть неухоженые и неверно одетые. И я всегда это замечала. Не абстрактно — мол, этот человек некрасиво выглядит, — а совершенно конкретно: у этой женщины плохо сидит платье, у платья некрасивый вырез и непропорциональные рукава, а цвет вовсе не подходит ей и делает оттенок кожи землистым…

    Но самая главная воспитательная удача моей семьи на мой счет — это то, что старшим как-то не впрямую, не в лоб, без лести и ажиотажа, удалось в раннем детстве убедить меня в том, что я самая лучшая на свете. Самая умная, красивая, развитая, талантливая. При такой убежденности взрослых в моих прекрасных качествах я просто не имела права их подвести и всегда старалась выдать максимальный результат, чем бы ни занималась — ненавистной музыкой или любимым рисованием. В этом превознесении меня совершенно не было идолопоклонничества или снобизма: в семье были щедры на комплименты другим детям, и я часто слышала, что, например, Ирочка красивая и очень хорошо учится, что Аська очень талантлива в музыке и что у нее замечательные волосы, дай Бог каждому, — для каждой моей подружки у взрослых вокруг меня находились превосходные степени.

    Меня учили быть на высоте не на фоне слабаков, а в компании сильных. Когда я отправлялась в первый класс, у семьи не было ни тени сомнения в том, кто будет самой лучшей ученицей, и, что самое интересное, именно так и произошло. Даже типичная для моих ровесниц ненависть к школьной форме у меня отсутствовала, поскольку мое школьное платье, сшитое тетей из роскошной шерсти, было очень красивым, и носила я его с удовольствием. Покупные фартучки подгонялись под меня. Кружевные воротнички и манжеты перешивались каждый день, часто я сама отпарывала и пришивала их под руководством бабушки. С первой учительницей мне тоже очень повезло — Нина Викторовна была юной красавицей, да еще и прекрасно одевалась: брюнетка с прекрасными волосами и темными миндалевидными глазами, она любила юбки в складку и джемпера с шелковыми платками, у нее был потрясающе красивый, ладно сидящий плащ, пальто в клетку и меховая шапочка. Весь класс ее обожал, и она была очень добра к детям, поэтому и успеваемость у нее в классе была очень хорошая. До сих пор уверена в том, что учителя должны одеваться красиво — особенно в младшей школе.

    ДО: К какому миру принадлежала ваша семья? Что интересного и счастливого было в детстве?

    Обычная небогатая семья советских интеллигентов — папа инженер-экономист, мама — преподаватель русского и литературы, обе тети инженеры-авиационники, одна бабушка — учитель немецкого, другая — медработник-функционер, а после войны домохозяйка, дедушка возглавлял подразделение крупного завода. А счастливым было все: мне очень повезло — меня все любили и много занимались мной. У меня была своя комната, в которой мне разрешалось делать все, что угодно, даже рисовать на стенах. На балконе, на кирпичиках, до сих пор сохранились рисунки, которые я делала лет в 7 мелками, а моя тетя и теперь хранит все мои альбомы для рисования и тетради с первого по третий класс.

    ДО: Как вы одевались в школе? Что помните из детского своего гардероба?

    Мне не на что жаловаться: меня одевали скромно, но со вкусом и качественно. Я всегда знала, что мне достанется лучшее из возможного. И никогда не выпрашивала наряды. Даже когда в средней школе мне пришлось прийти в новый класс и столкнуться с необычным педагогическим составом и крайне странной оценочной системой координат.

    Большинство учителей моей новой школы извивались перед «блатными» родителями, часто выезжавшими за рубеж (у нас учились многие дети сотрудников иностранных посольств) или обладавшими громкой работой типа телеведущего. Неравенство сказывалось не только в хорошем отношении учителей к любимчикам и недобром ко всем остальным, но и в некорректной оценке знаний. К «обычным» детям учителя были строже, оценки ставились пристрастно, к доске вызывали чаще, ожидали больше. Точно так же оценивался и внешний вид детей.

    До сих пор помню нашу математичку Валентропу, которая отвела меня в туалет и заставила при ней умыться ужасно холодной водой, потому что считала, что у меня ресницы накрашены — слишком длинными и темными они ей показались. Убедившись в том, что была неправа, она даже не извинилась — это меня очень удивило, я не была к такому приучена в семье, у нас взрослый легко извинялся перед младшим, если была такая необходимость. Детей у которых были «фирменные» тряпочки, учителя хвалили, превозносили и даже смотрели на них по‑другому — с неким раболепным восхищением. Но даже в такой ситуации мне не приходило в голову нажать на родных и потребовать дорогие джинсы. Я точно знала — при ближайшей возможности мне купят все, что нужно, а если не покупают, значит, не стоит ставить взрослых в неловкое положение просьбами, которые им трудно выполнить. Поэтому тертых голубых джинсов у меня долго не было, зато неизменно были красивые платья и пальто — моя тетя и сегодня отлично шьет.

    ДО: Чем вы интересовались в школе, о чем мечтали?

    Я постоянно читала — все, что под руку попадется. Обожала ходить в библиотеку рядом с домом. Я, уставившаяся в толстую книгу, — самая распространенная картинка моего детства. «Маленькая» бабушка ворчит: «Опять читаешь «гросс бух»? Иди учить уроки сейчас же». Почему-то Конан Дойла, Дюма, Теккерея и Диккенса я предпочитала Жюлю Верну и Фенимору Куперу. А Серебряный век — русской классике. Хотя прилежно прочитала и то и другое вдоль и поперек.

    С удовольствием ходила по музеям и без удовольствия по театрам — до сих пор с ненавистью вспоминаю свои ранние детские страдания на балете «Кошкин дом». Но еще больше я ненавидела свою музыкальную школу и противную учительницу Эльвиру Владимировну, которая надолго отбила мне желание не только играть, но и слушать классическую музыку. Как только к детям допускают таких злобных и жестоких людей? Зато я обожала рисовать и очень любила свою художественную школу, которую мне не дал окончить врач-офтальмолог, напугав маму до смерти, что я резко потеряю зрение, если не ограничить нагрузку на глаза.

    ДО: Что носили в юности? Были ли у вас возможности одеваться модно?

    «Человек вне моды не существует, он может быть либо современным, либо старомодным, либо авангардным», — метко сказал Слава Зайцев. Когда ты подросток, ты хочешь быть авангардным. У мамы была подружка Людмила, которая отлично вязала, более того, у нее была вязальная машина, и ее изделия напоминали готовую одежду, с чем тогда в стране была напряженка. Трикотажная группа, которую она для нас с мамой создала, частично сохранилась до сегодняшнего дня — это безупречные джемпера и водолазки. Швейку я «заказывала» своей тете — сшитые ею брюки-бананы, юбки-брюки, пальто с рукавом-реглан и шифоновые сарафаны и сегодня прекрасно выглядят.

    Разумеется, «заграничные» наряды тоже периодически доходили до меня, но чем ждать у этого моря погоды, я предпочитала действовать: свитер-оверсайз, твидовая макси-юбка, которую мама купила для себя, но отдала мне, тяжелые ботинки, майка, присланная американской подругой — и вуаля, я полностью соответствовала стилю «гранж» даже без нарядов от Марка Джейкобса для Perry Ellis. Я рано, еще в старших классах школы, начала самостоятельно зарабатывать, внештатно работая на радио корреспондентом и автором программ. И разумеется, могла себе позволить экстравагантные покупки. Летом 2016-го в разгар моды на 1990-е выудила из архива укороченную джинсовую курточку, которую носила в 10 классе и на первом курсе университета.

    ДО: Когда, на ваш взгляд, в России появилась интересная модная жизнь? И как это было?

    Интересная модная жизнь в России была всегда, и отдельные звезды на ее небосклоне появлялись даже в эпоху застоя. Но новый буйный виток развития она получила именно в 1990-х. Я очень рада, что в результате многолетней деятельности — и моей, и моих коллег — я могу выходить из дома, тотально одетой в вещи, созданные российскими дизайнерами. Это действительно необычное ощущение, особенно если принять во внимание тот факт, что 20 лет назад о таком и помыслить было нельзя. «Сделано в России» 20 лет назад — было, скорее, клиническим диагнозом, нежели признаком хорошего выбора.

    А теперь — огромный вариатив интересных предложений от российских дизайнеров, и все профи моды работают над тем, чтобы красивых и ярких товаров в категории Made in Russia стало значительно больше.

    ДО: Как получилось, что вы возглавили L’Officiel?

    Я пришла в международный модный глянец как антикризисный менеджер, модный пиарщик и известный в стране журналист с fashion-специализацией. Начав еще школьницей с радиомикрофона, уже на журфаке я поработала на радио и ТВ, в информационном агентстве, газетах и журналах… К креслу главреда я подошла рано, в 25 лет, но за моими плечами были серии авторских проектов на радио, собственный журнал для девочек-подростков и успешное пиар-агентство. За 12 лет я сделала свою работу в журнале, и она мне многое дала. Так что свой личный медиа-проект я строю на основательной платформе.

    ДО: Нашим читательницам работа главного редактора знакома в основном по фильму «Дьявол носит Прада». Скажите, что в нем правда, а что полная выдумка?

    Исходя из моего личного опыта, близко к реальности продемонстрировано лишь восприятие этой позиции людьми извне — несколько нездоровое, пропитанное экзальтацией, ажиотажем и байками, которые придумывают завистливые ассистентки без перспективы роста.

    Все остальное — просто интересное кино в типичном жанре производственной драмы, которое хочет видеть публика. Работу журнального главреда как таковую в фильме так и не показали.

    Я обратилась в «ХХ век Фокс» с предложением озвучить главную героиню в русском прокате еще до того, как кино было снято, чтобы будучи причастной к проекту, рассказывать, как на самом деле устроен мир журналистики моды, насколько высоко профессиональные люди там работают, и как много и результативно они вкалывают. А вот Мерил Стрип это сразу поняла — по ее игре было ясно, что, демонстрируя лишь верхушку айсберга своей ролью, она подразумевает за кулисами этих бытовых зарисовок целый огромный мир профессии — это все зрители смогли почувствовать.

    ДО: Правда ли, что главреду нужно иметь такой железобетонный характер, чтобы держать все под контролем?

    Мне кажется, это собирательный вопрос ко всем женщинам и мужчинам, которые работают руководителями в любых областях… Но я понимаю, что именно Вы хотели спросить. Со мной легко тем, кто отлично делает свою работу и тем, кто талантлив — иначе вряд ли под моим началом люди бы работали по 10−20 лет. Но со мной очень непросто лентяям и бездарям, если они ненароком появляются в моей орбите… Бездарям ведь крайне неприятно убедиться в том, что они бездарны. Поэтому все, что обо мне говорят, — правда. И про меня, и про тех, кто говорит.

    ДО: Где в мире женщины одеваются лучше всего? С большим вкусом? Или сейчас везде примерно «средняя температура по больнице»?

    Национальные особенности восприятия никто не отменял — ни в моде, ни, скажем, в кулинарии. Покупки клиентов с Ближнего Востока будут отличаться от обновок клиентов из Китая, а русские модницы не будут выбирать те же обновки, что и британские. И это совершенно нормально. Да что уж там говорить, между Миланом и Парижем тоже большая разница. Юная жительница Милана будет носить черную косуху с голубыми рваными джинсовыми шортами и высокими сапогами, а юная парижанка — с черными джинсами-скинни и балетками.

    ДО: Что сейчас из себя представляют российские женщины, куда мы движемся, как вам кажется?

    Я думаю, что наши женщины очень красивы, очень быстро и легко обучаемы, мгновенно мимикрируют под любую визуальную среду, очень трудолюбивы и сильны, но во всех с детства заложены многочисленные комплексы вины, которые не слишком помогают преуспеть в жизни и в гардеробе. Я также думаю, что склонность к прямолинейности и максимализму, которая проявляется и в размышлениях типа «бьет — значит любит», и в любви к праздничному облику с утра, может быть как слабой стороной, так и сильной. Как только женщина получает свежую информацию и новые правила, она немедленно берет ситуацию в свои руки.

    Все россиянки по природе своей отличницы и матери Терезы. Главное, направить эту энергию в созидательное для самой женщины русло, ведь основное чувство вины наша соотечественница чаще всего испытывает, когда решается что-то сделать для себя лично: потратить на новое платье или прическу часть семейного бюджета, съесть последний кусочек чего-то вкусного, устроить себе роскошь занятий спортом или танцами, купить не в дом, а себе лично…

    Я с детства знаю, что совершенный внешний облик усиливает твою силу. Что для достижения наилучшего результата для себя и семьи ты должна быть красивой, здоровой, сильной, уверенной в себе. И всеми возможными способами внушаю женщинам, с которыми с детства говорю на одном языке, что вкладывать в себя — не грех, а обязанность. И в большинстве случаев меня слышат и понимают абсолютно правильно.

    ДО: Чем вам нравится работа в программе «Модный приговор»?

    Константин Эрнст задумал очень смелый проект. Нельзя было представить себе, что эту передачу можно выпускать ежедневно. Это был вызов. А я люблю участвовать в глобальных проектах, реализация которых на первый взгляд невозможна. Кроме того, я видела в «Модном приговоре» свою великую миссию. Когда-то благодаря своей авторской телепередаче Джулия Чайлд научила Америку готовить здоровую еду.

    Моей же задачей всегда было научить Россию прекрасно выглядеть, ведь именно для этого и нужна модная одежда и аксессуары. И где бы я ни работала, я всегда старательно воплощала эту сверхидею в жизнь, опираясь на вверенные мне инструменты. В «Модном приговоре», объясняя недостатки или достоинства того или иного комплекта на конкретных примерах, я изо дня в день повторяю со зрителями «таблицу умножения» моды. Благодаря нашим совместным усилиям — ведущих, стилистов, редакторов, режиссеров, монтажеров, операторов, осветителей, команды звука, администраторов, артистов массовых сцен, водителей и других служб (нас около 500 человек на программе работает) — удается преобразить не только героев программы, но и наших зрителей во всем русскоязычном мире — а это 35 миллионов уникальных зрителей ежедневно только в России. А ведь нас смотрят еще и на территории экс-СССР и в русскоязычных диаспорах во всем мире: в Америке, Израиле, Австралии, Канаде, Франции, Германии, Италии, Швейцарии, Бразилии и других странах. Смотрят с огромным доверием и приязнью. И используют советы «Модного приговора» в собственном гардеробе. Так что работа в «Модном приговоре» помимо возможности общения с потрясающе профессиональными людьми на съемках нравится мне своим глобализмом и реальной возможностью менять мир к лучшему.

    ДО: Считаете ли вы, что с российскими женщинами действительно надо разговаривать в таком «встряхивающем» тоне, чтобы привести в чувство? Как правильно выстроить диалог, чтобы они не испугались, не зажались, а напротив, расстались с комплексами, научились чему-то полезному?

    Меня ангажировали именно для того, чтобы я транслировала компетентную оценку облика героя — до, во время и после трансформации его гардероба — с точки зрения эксперта моды. Моя задача в том, чтобы четко объяснить, как верно воспринимать тот или иной образ, что в нем хорошо, а что плохо. Моя оценка не касается самого человека, его особенностей фигуры, внешности или возраста, она касается только платья. Моя концепция заключается в том, что с женщиной всегда все в порядке, просто платье у нее иногда подобрано неверно, и эту мою подачу прекрасно чувствуют и героини, и зрительницы. Я заметила, что большинство женщин испытывает комплекс вины по отношению к своему отражению в зеркале, мол толстая (или тощая), старая (или, наоборот, зеленая еще) — мол, что такое отражение может украсить, тьфу — пойду надену джинсы и майку, куда уж со свиным то рылом да во калашный ряд… Я же, один из немногих в их жизни людей, который их от комплекса вины освобождает.

    Я внушаю им, что они хороши, а плохое платье всегда легко поменять на хорошее. Что не существует фигуры, веса, возраста, которые бы нельзя было красиво упаковать. Мои соведущие, каждый по своему, также стремятся к достижению этой задачи. Но тем не менее напомню, что программа называется «Модный приговор», а не «Модный комплимент», как часто повторяет мой соведущий Александр Васильев.

    ДО: Название «Модный приговор» отсылает к ситуации суда, но можно ли винить российских женщин в том, что у них не было возможности вырабатывать вкус? Ведь у нас за плечами — советские магазины с пустыми полками…

    Как правило, семья, коллеги, друзья обвиняют героинь «Модного приговора» не в том, что у них нет вкуса, а в том, что они не хотят признавать собственную красоту, или ленивы, или видят себя исключительно в рабочей одежде и страшатся нарядной, или испытывают ни на чем не основанные комплексы в отношении собственной внешности.

    Ну например, 38-летняя женщина, которой мама вбила в голову в детстве, что она некрасива, потому что тоща, постоянно носит макси, надевает по три пары колготок, а муж, который и женился на ней из-за любви к ее балетному изяществу, хочет этот стереотип сломать, хочет нарядить свою красавицу-жену в облегающее платье, открывающее ее стройные ноги и точеные руки. При этом, заметьте, он не обвиняет ее в плохом вкусе. Или женщина, которая при прекрасных внешних данных в 40 лет так отчаянно молодится, что заплетает два хвостика с розовыми бантиками и носит коротенькие платья беби-доллы и маечки с розовыми мышками — разумеется, у ее обвинителя, 16-летнего сына, болит сердце от того, что его красавицу-маму воспринимают как даму с большими причудами. Он признает, что маме прекрасно удается выстроить образ подростка, даже со вкусом, будь на месте его мамы 15-летняя девочка.

    Или милая дама 32 лет, которая старательно декорирует себя в духе квартала красных фонарей, никак не может выйти замуж, и обвиняющая ее подруга справедливо замечает, что с женщинами, которые себя подобным образом подают, обычно весело проводят время, а семью заводят с «приличными»…

    Но все три дамы в своих собственных образах вовсе не демонстрируют отсутствие вкуса, они по своему привлекательны и убедительны в своих гардеробах, просто не видят, что их стереотипы в отношении себя, а соответственно, и гардеробы, создают для них море жизненных сложностей. А окружающим это как раз заметно.

    ДО: Как вы думаете, у ваших героинь что-то глобально в подходе к гардеробу изменится после программы?

    Я помню женщину, которая поправилась после родов и никак не могла похудеть. Из-за этого муж, любитель худышек, бросил ее. Она впала в депрессию и дошла до того, что 8-летний сын просил ее не приходить в школу, потому что не хотел, чтобы учителя и одноклассники его маму принимали за бомжа. Переодевшись и приобретя новый макияж и прическу, женщина так понравилась себе в зеркале, что внезапно начала худеть — я давно заметила, что от счастья многие худеют. И когда наша бывшая героиня пришла в суд разводиться со своим коварным мужем, она была субтильной — досвадебного размера. Изумленный муж разводиться уже не хотел, но она все же оформила развод. И начала совершенно новую, красивую и счастливую жизнь с мужчиной, для которого была важна она, а не размер ее одежды.

    Помню женщину, которая была влюблена в своего начальника-иностранца, а он попросту не замечал ее существования, настолько блеклой она была. И никакие ее ночные бдения, переработки и достижения профессионального свойства отмечены не были по той же причине.

    Когда ее переодели, эту женщину не только повысили, но и позвали замуж. Представьте себе, в нее, без каких-то ухищрений с ее стороны, влюбился тот самый начальник. Они поженились и уехали к нему на родину в Европу.

    А вот история, которая случилась в моем собственном подъезде. Я несла кучу пакетов, и мне помогла открыть парадную дверь стильная женщина с малышом в слинге. «Вы не узнаете меня? — спросила она. Я была вашей героиней четыре года назад». «А как называлась программа?» — спрашиваю. «Дело о слинге». Я говорю: «Но позвольте, как же? Ведь вашему малышу меньше года…» Тут открывается дверь ее квартиры, и беленькая девочка лет пяти удивленно говорит: «Мама, а что тут делает Эвелина Хромченко?» Моя новая соседка улыбнулась: «Вот кто в слинге тогда сидел…» И таких историй у наших редакторов сотни.

    ДО: Говорят, что искусство стиля доступно очень малому проценту людей. Что научить стилю невозможно, он либо есть, либо нет. Ведь по сути надо обладать художественным взглядом, чтобы видеть — стильно это или нет… Как вы считаете?

    Это харизма либо есть либо нет. А стиль есть всегда, ведь это проявление внутреннего мира. Ведь «сера мышь» — это тоже своеобразный стиль. Наш внутренний мир очень многогранен. Стиль человека может быть хорош или плох по отношению к эстетическим критериям данного момента и по отношению к его собственным целям, но в том или ином проявлении он есть всегда. Внешне проявляется, как правило, то, что мы в собственной личности эксплуатируем в данный момент.

    Именно поэтому я с пугающей точностью могу выяснить о человеке по его костюму больше, чем сама хотела бы о нем знать. Детали облика невольно выдают массу секретов. Но каждый человек — это драгоценность, у которой есть много граней, это дом, в котором есть много комнат… И если открыть нужные двери, если показать нужные грани, то человек начнет выглядеть по‑другому — без внутреннего конфликта. И стилисты «Модного приговора» помогают ему получить новое отражение в зеркале именно для этого.

    ДО: Как одеваться стильно, если получаешь сорок тысяч рублей? Можно ли дать какие-то универсальные советы? Что должно быть в гардеробе, чтобы женщине хватало на пять-шесть типических ситуаций?

    Если сейчас изучить ваш шкаф, выяснится, что в нем есть большая часть вещей из моей формулы «25 модных инвестиций в гардероб». Возможно, что-то требует замены, что-то нужно докупить, но тем не менее… Базовый гардероб не покупается единовременно. Это делается постепенно.

    Залог экономичного гардероба — отсутствие спонтанных покупок. Сами подумайте, зачем вам дорогущее пальто модного розового цвета, если у вас нет хорошего универсального пальто цвета camel? Если ну невозможно как хочется чего-нибудь актуально-блестящего, пройдите мимо одноразового вечернего платья в пайетках и купите маленькую сумочку в блестках — и волки сыты, и овцы целы. Другой пример: рассматривая мой портрет в Инстаграме, подписчица спрашивает о бренде моей тельняшки, мол, наверное, это Saint Laurent? Да Бог с Вами, отвечаю, для тельняшек есть Cos и Petit Bateau, я не хочу доплачивать лишний ноль за имя, а вот смокинг или тренч от Saint Laurent я примерю. В этом доме знают в смокингах и тренчах толк. Да, тренч будет дорогой, но он будет неубиваем многие годы и в конечном итоге сторицей отработает мои вложения в него.

    ДО: Вы не будете отрицать, что большие финансовые возможности дают больше возможностей для хорошего стиля? Или есть и здесь свои подводные камни? Случается ли вам видеть очень обеспеченных и при этом безвкусно одетых женщин?

    Я видела и небогатых женщин, одетых со вкусом, и пугающих своим выбором богачек. Мода — для всех. Если белый цвет в тренде, то и на виа Монтенаполеоне в Милане, и в недорогих киосках в Москве вещи белого цвета будут доминировать. Но будут по‑разному стоить, естественно. И дорогой бутик, и бюджетный универмаг делают одинаковые предложения в области цвета и линии сезона. Так что мода едина для разных кошельков. А вот уровень качества, разумеется, часто зависит от стоимости вещи. Так что в бюджетных марках следует особенно внимательно смотреть на состав ткани и качество отшива перед покупкой обновки.

    Приводя на своих мастер-классах эталонные примеры, я всегда упоминаю и о значительно более демократичных альтернативах. И я уверена в том, что даже в простых, но правильно выбранных джинсах и белой футболке часто можно выглядеть лучше, чем в стразах и перьях, приобретенных по принципу «А за углом дороже!»

    ДО: Как вы покупаете вещи? Есть ли у вас зависимость от красивых вещей? Можете ли купить «лишнего» в порыве?

    Я ни секунды не шопоголик. Я твердо знаю, что именно куплю в наступающем сезоне, а какие тренды уже отражены в моем гардеробе — нужно только зайти в гардеробную и достать из моей базовой коллекции нужное. Мои мастер-классы о 25 выгодных инвестициях в гардероб популярны не просто так — я знаю, о чем говорю. Все те рецепты, которые я даю моим слушателям, я испробовала на себе.

    Я не завишу от вещей, я ими повелеваю. И тем не менее, у меня есть, разумеется, личные предпочтения, которые созвучны моему типу личности, но каждый раз глядя на подиум, я отмечаю наряды, которые приглянулись мне лично. Я же женщина.

    ДО: Куда из вашего гардероба уходят вещи, которые перестали вам нравиться?

    Не перестали нравиться — просто надоели. Раньше раздавала такие вещи, теперь вешаю в кладовку, которую сняла специально для этой цели в системе сториджей — эта новая услуга, появившаяся в Москве, очень для меня полезна. Чуть что понадобилось, я прыг туда — и все нашлось.

    ДО: И есть ли у вас такие вещи, которые с вами долго?

    Конечно. База. Черные брюки. Жакеты. Смокинги, тренчи, джемпера и кардиганы, пальто.

    ДО: Бывают ли у вас моменты разочарования, когда вы смотрите на свои старые фотографии и думаете, что вот это носили зря?

    Вот совершенно нет. Смотрю на фото на себя 15-летнюю, в розовых «бананах» и беленькой индийской батистовой блузке с крошечным рюшем на небольшой стойке и думаю: эх, мне бы сейчас эти бананы и эту блузочку. Раздражают только мои школьные блузки — мама любила покупать мне очень женственные вещи, типа актуальных сейчас блузок с крупными рюшками и оборками на рукавах или с маленькими бантиками у горла — образ эдакой институтки. А меня уже тогда привлекали простые мужские рубашки и стиль а-ля гарсон. Но это мои личные предпочтения, а на подростковых фото все смотрится просто изумительно. Ведь в это время фотографы все показывали как есть, а брак просто выкидывали. Другое дело сейчас: многие горе-фотографы свой брак с любовью выкладывают в интернет на радость троллям.

    ДО: Что вас интересует в жизни помимо ваших профессиональных проектов? Что вдохновляет? Как вы отдыхаете?

    Для меня отдых — это смена этапов работы и декораций, в которых она делается. Но пообщаться с родными и друзьями, прокатиться на велосипеде или на доске под парусом, сходить в музей, в театр или на антикварный аукцион, прочесть книгу я считаю не менее важным, чем написать статью, прочесть лекцию или снять телепередачу. Мне нравится концепт деления своего времени на четыре равнозначные части: работа, семья, социум и ты сам. Но это совершенно не означает, что когда я лежу на пляже, я не могу ответить на вопросы интервью, или написать статью для собственного сайта, или изучить свежие модные блоги. Просто моя работа мне всегда в радость, мне не нужно от нее отдыхать.

    О чем мечтаете сейчас?

    Мечты, которые можно претворить в жизнь, это уже не мечты, а планы, не так ли? А о планах ведь обычно не рассказывают, только о результатах. А вот мечта, которую претворить в жизнь пока нельзя и которая, по‑видимому, так и останется мечтой, снялась со мной для этого номера «Домашнего очага» — это крошечный джек-рассел-терьер Харли. Нежные лапки и теплое пузико. Крайне спокойный и доброжелательный младенчик. Самая сладкая собака в мире. И у меня на нее аллергия.

    Билеты на мастер-классы «Школы моды Эвелины Хромченко» можно приобрести на сайте www.evelinakhromtchenko.com

    Одна из самых влиятельных персон в мире моды, журналист, телеведущая и известная в Америке и Европе писательница. Эвелина входит в рейтинг 25 самых популярных ведущих на российском телевидении.

    МИТРОФАНОВА: Очень рада приветствовать в студии Эвелину Хромченко. Эвелина нашла время в преддверии своего мастер-класса, который состоится 24 июня в 19 часов в демзале ГУМа и называться будет «Модный сезон осень-зима 2015-2016». Эвелин, ну, давай уж я один раз в жизни скажу, Эвелина Леонидовна Хромченко.

    ХРОМЧЕНКО: О, матерь божья. Здравствуйте, дорогие друзья.

    МИТРОФАНОВА: Эвелина Леонидовна. А, кстати, красиво, подходит, очень так певуче.

    ХРОМЧЕНКО: Спасибо.

    МИТРОФАНОВА: Ну, тебя точно редко называют по отчеству.

    ХРОМЧЕНКО: Практически никогда.

    МИТРОФАНОВА: В отличие от меня. Я Маргарита Михайловна, твоя ровесница, я старше тебя на год, но меня всю жизнь называют Маргарита Михайловна. То ли потому что я в очках, как и ты, не знаю, почему. Ну, это судьба.

    ХРОМЧЕНКО: Чего это ты вдруг за отчество зацепилась, я понять не могу?

    МИТРОФАНОВА: А за отчество, просто редко, понимаешь, ты настолько медийный, популярный, деловой и, главное, что по делу популярный человек, что иногда для уважения можно и назвать по отчеству. Но не буду, потому что уважаю, люблю тебя очень давно. И, кстати, неким образом каре белым и очками «кошечками», мне кажется, что мы, вот наш образ чуть-чуть похож, и когда я вижу тебя на обложках журналов, я всегда говорю, что это я. И мне это очень приятно, потому что ты серьезный, вдумчивый человек и журналист. Скажи, пожалуйста, твоя карьера, вот такая серьезная, когда вы переехали из Уфы в Москву, когда началась? Или просто становление?

    ХРОМЧЕНКО: Ну, послушай, мы из Уфы в Москву переехали тогда, когда мне было 10 лет, ни становление, ни карьера в этот момент начаться не могут, это все попозже начинается чуть-чуть. Я просто слушалась родителей, я вообще, мне кажется, не очень доставляла им хлопоты.

    МИТРОФАНОВА: Ну, а я тебя и не спрашиваю, что ты была трудным ребенком или нет. Просто переехать в другой город, потом школа, все равно же родители, видимо, выбирают первое время для ребенка судьбу. Это школа, это потом университет. Вот скажи, вот сейчас самая большая заруба дети-родители, это то, что родители знают лучше, куда ребенку поступать.

    ХРОМЧЕНКО: Ну, в моем случае они знали, конечно, лучше. Если бы, например, я следовала их предложению высшего учебного заведения, я бы, наверное, сегодня с тобой разговаривала, скажем, на тему…

    МИТРОФАНОВА: Коллайдера ядерного?

    ХРОМЧЕНКО: Нет, на тему охраны окружающей среды, во-первых, в качестве варианта на тему того, как правильнее и быстрее отучить ребенка картавить, еще могли бы мы про стоматологию с тобой поговорить, а также о том, какой мех моден в нынешнем сезоне.

    МИТРОФАНОВА: Однако. Так это что была за профессия, которую они тебе прочили?

    ХРОМЧЕНКО: Это четыре разные были.

    МИТРОФАНОВА: Кем они тебя видели?

    ХРОМЧЕНКО: Они видели меня студенткой Губкинского.

    МИТРОФАНОВА: Это нефть и газ.

    ХРОМЧЕНКО: Да, отделение «Охрана окружающей среды» института нефти и газа, им очень хотелось.

    МИТРОФАНОВА: Могла бы взятки большие сейчас брать.

    ХРОМЧЕНКО: Ну, не думаю, вряд ли, это у меня бы точно не получилось, я не представляю себе, как вообще люди это делают, удивительный талант какой-то.

    МИТРОФАНОВА: Ну, это от суммы зависит.

    ХРОМЧЕНКО: Нет, это не зависит от суммы, это зависит от внутренних настроек человека.

    МИТРОФАНОВА: Да, пожалуй, ты права, не буду спорить с тобой. Ну, хорошо, тогда другие варианты родительских мечтаний?

    ХРОМЧЕНКО: Потом еще моя мама очень хотела, чтобы я стала логопедом, потому что считала, что это прекрасная профессия для женщины.

    МИТРОФАНОВА: Никогда без куска хлеба не останешься.

    ХРОМЧЕНКО: Само собой. Но можно еще не только чужим детям, еще и своему внимание уделить. Потом еще была такая тема, связанная со стоматологией, но как-то очень быстро затихла. Была тоже такая непродолжительная тема мерчендайзинга, как это теперь называют.

    МИТРОФАНОВА: Товаровед.

    ХРОМЧЕНКО: Нет, это оформление витрин, залов, художественное оформление, вот здесь мама решила все-таки пойти навстречу моим талантам и дарованиям и захотеть вот такую идею пропагандировать. И еще что-то такое было.

    МИТРОФАНОВА: Но все же ты выбрала сама вуз, в который поступала?

    ХРОМЧЕНКО: Ну, как сказать, вообще-то я собиралась поступать на станковую живопись, но тут, конечно, мама встала грудью.

    МИТРОФАНОВА: Как в рассказах Зощенко: «Не пущу».

    ХРОМЧЕНКО: Вроде этого. Потом я решила, что хорошие иностранные языки никому не повредят и я, пожалуй, стану переводчиком с нескольких иностранных языков. Однако университет меня в тот год не получил на «ромгерме», а получил на журфаке, просто потому что у комиссии, которая на «ромгерме» сидят в тот момент, менялось настроение. Есть разные практики в грамматике английского языка и мои преподаватели порекомендовали мне годок подождать, когда там будет более лояльное отношение к той практике, которую демонстрировали мои преподаватели.

    МИТРОФАНОВА: Это была драма?

    ХРОМЧЕНКО: Вообще никакой драмы не было, подумаешь, я же не мальчик, я могу годок и подождать, и я решила попробовать свои силы на факультете журналистики, этим я всегда увлекалась. Здесь тоже родители сказали: этот номер не пройдет. Но поскольку они понимали, что, в принципе, я жду «ромгерма», они как-то спустя рукава запрещали мне это действие. Я пошла и поступила без всяких репетиторов совершенно спокойно на дневное отделение, на бюджет.

    МИТРОФАНОВА: Там был большой конкурс в то время.

    ХРОМЧЕНКО: Огромный. Там еще и плюс ко всему был творческий конкурс, что, я считаю, правильно.

    Полностью интервью с гостьей слушайте в аудиофайле.

    Похожие статьи